Даже если бы Эйлис хотела уснуть этой ночью – у нее бы не вышло. Присутствие чужаков в доме ощущалось в воздухе, оседало на губах ядовитой горечью, отравляло славный ужин, приготовленный кухаркой, делало горьким рейнское вино из отцовских погребов.
Отец, не смотря на подагру и прочие свои недуги, держался прямо и величественно, но Эйлис видела пренебрежение в глазах проклятых англичан. Это заставляло ее и сожалеть о том, что рядом нет братьев, и радоваться этому. Бхэтэйр и Блээн не были трусами, никто из клана Маккоркодейл не был трусом, и никто бы не побоялся сказать в лицо красномундирникам все, что они думают об «оказанной им чести». Сама Эйлис, связанная долгом хозяйки замка, была вынуждена притушить свою неприязнь, но как же ей это было тяжко!

С камнем на сердце бродила она по дому, делая вид, будто проверяет, надежно ли заперты двери, нет ли огня в золе, которую выбросили из кухонного очага. Но взгляд ее все чаще поднимался к небу.
Добрая шотландская луна светила ярко – надежный товарищ всем путникам в ночи. Если ничего не случилось, то братья вернутся, а она их дождется, даже если придется ходить тут до утра, тревожась за святого отца, за деревенских, за несчастного мальчишку с покалеченной рукой... Если бы можно было зарезать англичан этой ночью, сонными, в постелях, она бы это сделала, взяла бы грех на душу. Но такой грех не должен быть бессмысленной жертвой, а именно ею он и будет сейчас – они и так вызвали подозрения в Дублине, раз к ним направили полковника Лестрейнджа. Он, конечно, должен умереть, но его смерть не должна вызывать вопросов, не должна навлечь на них новые отряды красномундирников...

Братьев она увидела сразу же, как они открыли ворота и вошли во двор, и почувствовала, как разжимается железная рука, державшая ее сердце в оковах тревоги. Отец и братья -  все, кто есть у нее в этом мире. Еще, конечно, люди клана, но люди клана – люди лэрда, а она не лэрд. Еще, конечно, тетка Мораг, но, как говорил о своей сестре их отец «отрезанный ломоть».
«Мораг нужно примириться с собой и с богом, милая», - говорил он, гладя светлые волосы Эйлис. – «Понимаешь?»
Эйлис не понимала, для нее бог был всегда велик и добр, а если он не отвечал на какие-то просьбы детей своих, то только потому, что бы сильно занят. Это не значило, что он о них забыл. Это значило, что нужно справляться самим...
- Бхэтэйр, Блээн!
Обняв младшего, вдохнув запах ночи, костров, лошадиного пота, исходящий от его одежды, Эйлис Маккоркодэйл вознесла краткую молитву, прося Господа не разлучать их... их всех.
- Вы получили мою весть? Вдели что-нибудь в окрестностях? Отряд полковника Лестрейнджа один, или в округе еще есть красномундирники?
Эйлис подняла повыше свечу, и покачала головой – о чем она думает?
- Пойдемте. Я накормлю вас и расскажу новости. Хорошо, что вы вернулись, теперь мне не так тревожно.

Отредактировано Eylis МсCorquodale (16-10-2018 10:13:58)

- Подай эля, - дернул Бхэтэйр шныряющего по кухне брата, и сел поближе к выставленным мискам.
После ночи в седле пить хотелось страшно, а разговор предстоял не минутный.
Откусив сразу половину лепешки, Бхэтэйр принялся жевать, слушая рассказ Эйлис. На ее словах про отца опустил глаза к столу, проглотил с трудом - долго ли им еще удастся скрывать от проклятых красномундирников, что лэрд Маккоркодейл уже не может выступить за своих людей, повести их на бой? А сами люди - каково им, да еще когда английские свиньи шныряют повсюду?
Настойка Мораг снимала боль, а усердные молитвы отца Юга должны были продлить дни Дугала, но всем обитателям замка было очевидно, что лэрд, каким бы львиным не было его сердце, уже не может быть полезен на поле брани - и что от боли его ум иногда погружается в тень, а настойки уменьшают часы его бодрости и ясности сознания, давая передышку от терзающей его боли.
Англичане, будто стервятники, чувствующие слабость, обосновались в родном доме - и это вставало Бхэтэйру поперек горла.
Его кулаки сжались, когда он услышал о том, что англичане уже успели натворить - посланец Эйлис не раскрыл подробностей, лишь твердил о том, что в Арайл пожаловал полковник Лестрейндж с отрядом, да и не стали бы братья долго выяснять детали, услышав, что по крышей замка командует англичанин, тут же покидали в переметные сумки свой нехитрый скарб да погнали лошадей на закат, домой.
Младший Маккол, отец Юг...
Англичане будто считают, что в Аргайле им никто и слова поперек не скажет!..
Бхэтэйр задышал чаще, все прокручивая в голове слова сестры о каре Господней, отодвинул миски с едой - как бы он был уверен, что ни куска не проглотит, а миску ополовинил. Тяжелый нож, которым он подцеплял куски мяса, затанцевал между пальцев, ловя и отбрасывая на стены светлые блики от свечи.
- Так сколько здесь сейчас спит англичан? Здесь, в замке? - спросил он, глядя на лезвие.
Настойка тетки Мораг может погрузить в очень крепкий сон - настолько крепкий, что не разбудит ни возня в соседней комнате, ни сталь у горла...
Его глаза вспыхнули тем же недобрым огнем, горящим на лице сестры.

Отредактировано Bhatair МсCorquodale (17-10-2018 18:26:54)

- Пятеро. И один спит вечным сном... Брат, если они решат похоронить его на нашем кладбище...
Эйлис закусила губу, удержавшись от обещаний, которые не сможет выполнить. Решат похоронить англичанина среди честных шотландских могил, и как они помешают этому? Но, может быть, полковник Лестрейндж решит отправить тело в Англию, решив, что слишком много чести семейному кладбищу клана Маккоркодейлов – и дай-то бог.
Она тоже смотрела на нож, и одни и те же мысли мрачными тенями витали над их головами...
Они могут. Но англичане утопят Нагорье в крови в ответ. Не только их клан – все кланы ответят. И будут отвечать до седьмого колена. А вдовы и сироты, возможно, проклянут Маккоркодейлов за свое вдовство и сиротство...

- Макколы не выступят явно, - ответила Эйлис Блээну. – И мы тоже. Мы тоже не выступим явно, Бхэтэйр. Мы должны поберечь отца.
Мы должны поберечь отца, пока он с нами.
Эйлис не сказала этого вслух, но это подразумевалось, а трое отпрысков лэрда хорошо понимали друг друга. Случалось, конечно, что и ссорились да так, что стены дрожали – горячий шотландский нрав давал о себе знать. Но в главном – держались крепко вместе.
- Утром я схожу в лес, надо предупредить Мораг. Когда англичане пойдут прочесывать лес, один из них вполне может и не вернуться, да Бхэтэйр? Наш Блээн может об этом позаботиться.
Элис ласково улыбнулась младшему – кто лучше их Блээна знал лес? Младший Маккоркодейл умел ставить ловушки на любую дичь. И на кролика, и на лису, и на англичанина...

Девушка вздохнула, разлила эль по оловянным стаканам, пододвинула к братьям.
- Ешьте и отдыхайте. Завтра вам придется сидеть с англичанами за одним столом. Полковник презирает шотландцев, а остальные офицеры во всем тянутся за ним. Но ради отца, ради наших людей мы должны быть благоразумны.
В глубине души Эйлис очень боялась, что кто-то из деревенских не выдержит и всадит кинжал в красномундирника, или своим высокомерием английские офицеры доведут ее братьев до греха... или ее саму – дочь лэрда себя не сбрасывала со счетов, готовясь, когда придет время, внести и свою малую лепту в благое дело восстания.

Бхэтэйр выразительно кивнул брату на слова Эйлис - никто из них не горел желанием видеть англичан в родном Аргайле, не то что в Глен-Лохе, но Блээну не след вот так оставлять замок и спать в лесу, как безродному псу. Английские свиньи того и добиваются, но не выселить им Маккоркодейлов из Глен-Лоха, не заставить сыновей и лочь лэрда бросить очаг.
Эйлис понимала это не хуже его, а Блээн... Блээн еще поймет, подрастет немного только.
Но и сейчас он сделает все, что требуется - вон как заерзал, будто готов немедленно бежать в лес.
На правах старшего  - и Бхэтэйр без радости понимал, что совсем скоро, может, к следующей зиме, а может. через одну, он и в самом деле станет старшим, лэрдом станет - он предложил наметку плана, давая высказаться и сестре, и брату, и хотя не сидели они в зале совета, даже так, на кухне, скудно освещенной свечой, заедая планы лепешками, не успевшими зачерстветь благодаря заботе Эйлис, это все равно был самый настоящий совет, военный совет, и решения, принимаемые здесь, могли отправить их всех в петлю, а заодно и половину графства.

- Хорошая, - подтвердил он, скрывая вздох - что же за отпор они дадут, втроем да с кучкой деревенских мальчишек? Но Блээн, даром что неучем помереть собирался, на сметку горазд был крепко, и к словам его стоило прислушиваться - даром что пятнадцать зим ему всего миновало, а советам его Бхэтэйр внимал: втроем они кое-как справлялись с напастями с тех пор, как отец стал совсем плох, и с англичанами справятся.
- А ты окороти, и доедай давай, - на правах старшего, распорядился он. - Эйлис верно говорит: нам всем здесь место, и твое место тоже здесь. А мальчишек зови - нам любая помощь понадобится, чтобы побыстрее управится, а то мы и до заката в замок не вернемся, не хочу, чтобы англичане считали, что здесь только старик больной да девка... Как пацанов поднимешь? В деревню соваться не след, чем меньше мы на глазах, тем лучше...
Не сомневаясь, что Блээн придумает способ незаметно сосвистать своих прежних приятелей, Бхэтэйр повернулся к Эйлис, торопливо закидывая в ррот недоеденное и запивая все большим глотком сидра, чтобы пропихнуть в горло.
- Тогда тетку мы сами предупредим, чтобы тебе отца не оставлять... Соберешь ей что? Она, конечно, будто святым духом питается, под каждым кустом то ягоду, то грибы находит - но а ну как придется в тайном ходе сидеть, пока англичане лес прочесывают? Да и нам за день хоть раз поесть хорошо бы своего, а не Мораг объедать...

Отредактировано Bhatair МсCorquodale (23-10-2018 20:22:25)

- Сейчас все сделаю.
Эйлис поднялась. Чтобы найти нужное на кухне и в кладовой, огонь ей был не обязателен. Она и так знала, где сушеное мясо, где виски и эль, где сухари и сладкое печенье, которое хранилось чуть не по году, густо приправленное медом и орехами. Нет, в замке не голодали, и сыновьям лэрда голодать не придется. А кухарка лишнего не спросит.
- Тетке Мораг мой поклон, хлеба ей передайте – хлеб она днями не видит – и вот эту флягу.
Во фляге плескался чистейший виски. Тетка на нем настаивала травы и ягоды. Хотя в Нагорье это первейшее средство от всего – от простуды, от зубной боли, от любых тревог. Есть виски – и жизнь есть.
Сначала одна седельная сума наполнилась припасами, потом вторая.
Отцу она, конечно, скажет, что братья приезжали – ни к чему ему лишние волнения. Хватит тех, что есть.

Над замком, над деревней плыла луна, отражалась в озере медной монетой.
Эйлис обняла братьев, чувствуя их нетерпение. Вот кто никогда не будет отсиживаться за каменными стенами, кто никогда не будет прятаться за имя отца – не выродилась еще кровь Маккоркодейлов, не охладела.
А сколько таких вот молодых, горячих было по всему Нагорью? По всей Шотландии?
Дочь лэрда вздохнула, лелея в душе общую для всех мечту – мечту о свободе.