Где-то там, где заканчивались долины и горы Хайленда, куда никогда не ступала нога Бхэтэйра, тоже жили люди, как рассказывал отец Юг, видный путешественник с точки зрения молодых Маккоркодейлов, не выезжавших дальше Нагорья.
Наверное, у тех людей были какие-то свои праздники и свои традиции - но Бхэтэйр был уверен, что ни один праздник, ни одно гуляние не сравнится с тем, какой устраивали в конце июня в Аргайле.
Загодя крепкие мужчины, оставив скот на тех, кто вытянул короткую соломинку, устанавливали на лугу длинные столы на грубых козлах, палатки для пришлых издалека торговцев, коновязи и деревянные помосты для соревнований и танцев.
Расчищались места для костров, женщины в поте лица трудились у очагов, запекая, вываривая, жаря и маринуя - и всю неделю вокруг кухонь разносились аппетитнейшие ароматы, заставляя мужчин и детей непроизвольно пускать слюну, проходя мимо, и мечтать о том, как они набьют животы на празднике, как следует истомившись в перетягиваниях каната, танцах да соревнованиях в стрельбе из луков и метании ножей.
Но Бхэтэйр не был среди этих счастливчиков: он вытянул короткую соломинку, и вместе с другими двумя несчастными должен был всю праздничную ночь провести у скота, не так давно дорвавшегося до свежей летней травы и теперь наедающего бока к осени и зиме.
Старший сын Дункана Маккоркодейла не спорил - жребий был брошен и участь его была такова. К тому же, он знал, что голодным спать не ляжет: сторожам принесут в достатке жареной свинины и свежего эля, запеченых в меду яблок и подсушенной на углях рыбы, обваленной в жидкой муке с ароматными травами...
К сторожам придут их подружки, нарядные, смущенно краснеющие по первости и позже весело отплясывающие под кем-то припасенную волынку и несколько простых деревянных дудок - и, в общем-то, у скота тоже будет не так уж плохо, но, конечно, не так весело, как на лугу.
А Бхэтэйр хотел на луг - хотел посмотреть, что привезут заезжие торговцы, знающие, когда горцы пуще всего расположены тратить звонкую монету или обменивать ягнят на изящную застежку тартана, хотел помериться силами с другими молодыми мужчинами, хотел танцевать ночь напролет, обхватив горячую гибкую талию красотки, не чувствуя ни ног, ни усталости, и необходимость провести ночь, лишь издалека глядя на большие костры на лугу, заставляла его унывать и огрызаться даже на безобидные шутки товарищей.

К вечеру стало совсем невмоготу. Кеннет уже ушел прогуляться со своей невестой в низину, густо заросшую кустарником, Шеймас, напившись эля, выводил что-то заунывное на рожке, отчего пастушьи собаки время от времени не выдерживали, поднимали к небу острые морды и выли, жалуясь на свою долю. Завыть был готов и Бхэтэйр, и с каждым глотком эля это чувство только крепло, особенно при виде овец, устраивающихся на ночлег и теперь больше похожих на грязные тюки с прошлогодней нечесаной шерстью. Овцы отняли у Бхэтэйра праздник - и им было все равно.
И даже появление Блээна с полной фляжкой мало развеселило его старшего брата.
- Старик Вилли - ну, ты его знаешь, из Макколов - перепил нашего Фергюса, тот свалился под стол, а тут его жена - ты бы слышал, как она вопила - баньши да и только, вогнала отца Юга в краску и тот сбежал, наверное, в церковь,  ну а без него-то все веселье и началось: Эйтриг предложила снова тянуть канат, на этот раз парни против девчонок, а сама схитрила, нарядила Дугальда в женское платье, набросила ему на голову плед - Льялл стал тянуть и как повалится, чуть не в самый костер, - пересказывал Блээн последние новости из сердца светской жизни восточного Аргайла, и в словах брата Бхэтэйру чудилось еще больше восторга.
- А торговцы что? - спросил он, обмирая.
- Чего только не выложили - и ножи, и чехлы под них, никогда такой кожи не видел, и книг видимо-невидимо, и кованые серьги, и пояса, и застежки на спорран - наверняка все распродадут, да и немудрено, - Блээн зевнул.  - Ну да ладно, что тебе от того. Пойду я.
- Обратно, к кострам? - выдавил Бхэтэйр, обрывая траву у своих ног и не глядя на младшего.
- Да нет, - равнодушно передернул плечами тот, мало интересуясь гуляньем. - Спущусь к морю, проверю силки... А что?
И правда, а что - но у Бхэтэйра уже загорелись глаза.
- А то. Побудь за меня здесь хотя бы часок, а? А я только туда и обратно. Ну хоть погляжу, как люди веселятся, а, Блээн?
И столько искренней просьбы было в его голосе, что младший брат покосился в сомнениях.
- Да что, если отец узнает...
- Да не узнает! - горячо кинулся отрицать Бхэтэйр, который уже видел себя на лугу. - Всего-то час, вот те крест! А я тебе подарю свой нож - тот, что с волчьей головой.
Нож, которым Бхэтэйр сейчас пытался купить час свободы, с вырезанной волчьей оскаленной головой на рукояти, был давней мечтой Блээна, и тот дрогнул.
- Ну ладно. Побуду тут. Но час, Брэйт, не больше, слышал?..
Бхэтэйр слышал, но не ответил - он уже мчался от отары, не разбирая дороги, сшибая ноги о мелкие камешки, часто попадающиеся на негостеприимной почве Нагорья.

Уже издалека луг поражал шумом и светом - костры пылали, рассыпая в сумерках разноцветные от положенных пересушенных специально к празднику полых бревен искры, развеселые мелодии, уже не в такт, не гармонично, раздавались отовсюду. Бхэтэйр перешел на шаг, перевел дыхание и шагнул в этот яркий, шумный круг, будто в другой мир, утащенный келпи.
Тут же его подхватили разноголосые мелодии, девичий смех согрел сердце, приветливо улыбался ему темнолицый торговец пряностями, которых сложно сыскать в горах, а с другой стороны, не менее приветливо, продавец ножей, приберегающий свой лучший товар к таким вот праздничным ярмаркам.
К нему Бхэтэйр и шагнул, со знанием дела оглядывая выставленные на широкой доске новинки. Свой старый нож он так и так собирался подарить Блээну, но только после того, как прикупит себе новый - и он увлекся осмотром, взвешивая на ладони кинжал за кинжалом, придирчиво рассматривая травление по лезвию, оплетки рукояти...

Отредактировано Bhatair МсCorquodale (05-12-2018 16:41:44)

Бхэтэйр уже выбрал нож - четырехгранный обоюдоострый засапожник с хорошо обработанной костяной рукоятью без крестовины понравился ему с первого взгляда, - но, чтобы сбить цену, он с притворным равнодушием отложил нож обратно на прилавок и принялся внимательно рассматривать другой, похуже, но с такими богато украшенными ножнами, что было ясно, какому из товаров достанутся симпатии подвыпивших или не разбирающихся в клинках покупателей.
Не беспокоясь за то, что кто-то опередит его с покупкой, Бхэтэйр так и разглядывал выставленный товар, лишь раз оглянувшись, когда в стороне от рядов торговцев, там, где на расчищенной площадке мерились силами борцы, раздались громкие крики ликования, но сразу же повернулся обратно: чествовали конюха из Криана, здоровущего детину, про которого болтали, будто он похвалялся, что может поднять годовалого мерина.
Хотелось, конечно, и Бхэтэйру принять участие в борьбе, заслужить свою порцию похлопывания по плечам, одобрительных криков, ласковых взглядов красоток, пробирающихся в первые ряды - и соблазн становился все сильнее, хотя Бхэтэйр и знал: отлучаться от скота нельзя ни в коем случае, и если и было то, что Дугал Маккоркодейл не спустит и старшему сыну, так это нарушение этого самого главного правила.
Он почти уже было решился сторговать нож и вернуться к Блээну, потянулся к облюбованному клинку, как вдруг...
Бхэтэйр проследил за рукой - тонкой девичьей рукой, указывающей прямиком на засапожный нож, который он присмотрел для себя - и уставился на саму девчонку: рыжеволосую, совсем молоденькую, с интересом рассматривающую выложенный товар.
- Этот нож тебе не подойдет, - заявил Бхэтэйр с высоты своих восемнадцати лет и осознания себя наследником лэрда Маккоркодейла. - Посмотри вон там, - и он кивнул на отложенные в стороне крошечные, кажущиеся игрушечными ножи, годные разве что для перерезания ниток и прочей женской работы. - У этого рукоять слишком длинная для твоей руки.
- Милая девушка может искать нож не для себя, - медоточиво улыбался торговец, которого неуклюжие попытки Бхэтэйра сделать вид, что он не заинтересован в покупке, ничуть не обманули. - Это хороший нож, один из лучших - и хотя такой красавице нет необходимости дарить мужчине подарки, такой нож из ее ручек осчастливит любого...
Бхэтэйр мрачно взглянул на рассыпающегося мелким бесом торговца, зашарил в карманах.
- Назови цену. Я куплю нож - и дело с концом, - заявил он, а затем снова посмотрел на девчонку.

Девчонка отвечала, и отвечала задиристо, но Бхэтэйр не слышал - он смотрел на нее во все глаза, гадая, как это раньше нигде ее не приметил.
Рыжие, даже в сумерках сверкающие будто костер волосы, яркие зеленые глаза под четко очерченными бровями, самоуверенность, ничуть ее не портящая - Бхэтэйр никогда не видал такой девчонки, и торговец, старый лис, тоже так и ластился, улыбался во все свои уцелевшие зубы, вон как пел...
Она стукнула по прилавку кошелем, глядя теперь на торговца, и тот так и засиял от ее внимания, даже не взвесив в руке кошель, тут же полез за вторым ножом, расхваливая товар и все поглядывая масляно на девчонку.
Не без труда Бхэтэйр избавился от чар - сглотнул, помотал головой, будто прогоняя туман, хотя дело было и не в нем, и не в выпитом эле, а потом решительно взял второй нож, опытным взглядом оценивая его, находя недостатки... Недостатки были - несмотря на более плавный изгиб лезвия, балансировка была похуже, и оплетка рукояти морщила, обещая со временем сбиться в ком, мешающий хвату.
- Хороший товар, - покривив душой, выдал Бхэтэйр, подержав нож на большом пальце - тот, конечно, держался, однако едва заметно кренился влево, теряя постепенно равновесие. Впрочем, для метательного нож все равно был слишком велик и тяжел, а потом едва ли этот крен сыграл бы критическую роль хоть когда-нибудь, но даже рассуждая так, он все равно не хотел, чтобы девчонке достался нож похуже.
- Пожалуй, возьму его, - с каждым словом к нему возвращалась уверенность в себе и предвкушение, с которым он бежал на луг. - А ты бери тот, раз уж он так тебе глянулся, да еще и в подарок.
Торговец разулыбался - он-то думал, что придется изрядно поторговаться, но, видно, эти двое возьмут товар за любую цену.
- Так сколько каждый? - спросил Бхэтэйр, разглядывая ножны второго ножа - с таким же растительным орнаментом, разве что чуть светлее.
Услышав цену, он рассмеялся, бросая и нож, и ножны на прилавок.
- Товар хорош, но цену ты хочешь втридорога. Пойдем, - повернулся он к девчонке, потянув ее за руку прочь от торговца, - я знаю, где найти не хуже, зато дешевле...