Outlander. Dance of the flame. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Outlander. Dance of the flame. » Памятное » Светский десант (15 сентября 1743)
1. Уильям Фицрой, Джейн Маккол, Элизабет Лестрейндж
2. 15 сентября 1743, неподалеку от замка Криан
3. Миссис Лестрейндж следует безукоризненным правилам, принятым в лондонском свете, проявляет христианское милосердие и знакомится с несчастной сироткой.
Отредактировано William Fitzroy (18-12-2018 12:28:05)
Планируя выбраться из своей комнатки, в которой он отлеживался, Уил не учел того простого факта, сколько ступеней будет отделять его от свежего воздуха без привкуса лекарст - казалось, весь замок состоит из ступенек, и хотя он сомневался, что, раненого и в беспамятстве, его отнесли на самые верхние этажи, и этой высоты хватало.
Нога - тяжелая, чужая, будто колода, прикрепленная к его телу в качестве издевательства - слушалась плохо, перевязанная ремнями с деревянными дощечками, не сгибалась, а при каждой попытке хотя бы слегка опереться на нее взрывалась болью. Нечего было и думать о том, что он в ближайшее время сядет в седло - к тому же Уил, тщательно скрывая это ото всех, даже от милой Джейн, сентиментально грустил о Таб, его прекрасной послушной кобылке с легким нравом и проникновенными карими глазами. И если его перелом срастется, то для Таб все было кончено - полковник, как ему рассказали, самолично избавил Таб от страданий, несомненно отправив Таб в рай, если лошадиный рай существовал.
Эти меланхоличные мысли, хоть и редко, но посещали Уила - и потому, едва он начал есть и почувствовал себя сильнее, он запросился наружу, на свежий воздух, под солнечные лучи, подальше от каменной основательной кладки замка, казавшегося ему мрачноватым.
Конечно, понимай он, чего в самом деле ему будет стоить этот спуск по бесконечным, казалось, лестницам и переходам, через внутренний двор, к видам, достойным картин в спальне его матушки, он бы, должно быть, не решился и уж точно вернулся бы с полпути - но перед Джейн Маккол ему хотелось казаться сильнее и выносливее, и хотя спустя некоторое время он с каждым шагом все тяжелее наваливался на подставленное ему плечо Джейн, возвращаться сейчас не было ни единой возможности. Все, встреченные ими на пути, отводили глаза - и хотя Уил улыбался приветливо, готовый завязать знакомство, никто на его улыбку не ответил: ну что же, англичан любить было не за что.
Так они и доплелись до широкой каменной гряды - останков фундамента, еще более древнего, чем сам замок. Уил рухнул на гряду, вытягивая поврежденную ногу, подставляя лицо теплому солнцу. Замок был за его спиной и можно было забыть о тех, кто его населял - мрачных, колючих шотландцах, ничуть не похожих на милого ангела, сидевшего рядом.
Уил сощурился на солнце, вдыхая полной грудью запахи, отличные от запахов его комнатки и запахов его детства - здесь пахло иначе: солнечным теплом, осевшим на горных травах и цветах, овцами, которые неподвижно стояли в чертополохе, росшем до самого горизонта, старыми камнями, сложенными в остатки кладки, видавшими смену стольких зим, сколько Уилу и не снилось.
Уил провел бы тут весь день и еще следующий - лишь бы не возвращаться обратно, и дело было даже не в проклятых ступеньках.
Вот так, отсюда, в компании Джейн, Шотландия казалась ему почти прекрасной - умиротворенной, гостеприимной, солнечной.
Вечной - готовой поглотить любого, кто осмелился попрать ее землю, храня в мыслях недоброе, как те, чье исчезновение и призван был расследовать полковник Лестрейндж. Такой же вечной, как эти замки, чертополох, вересковые пустоши, протянувшиеся, казалось, от моря до моря.
- Над смертью властвуй в жизни быстротечной, и смерть умрет, а ты пребудешь вечно, - пробормотал, открыв глаза, Уил, и смущенно улыбнулся Джейн - цитировать Шекспира, да еще прилюдно... Так-то он хранит честь мундира.
Поспешно отведя взгляд, он вернулся к созерцанию окрестностей - Ребекка, его сестрица, оставшаяся в Ланкашире, столько сетовала на однотипную унылость ланкаширских пейзажей, что наверняка пришла бы в восторг от чуждой, непривычной природы Шотландии. Она с радостью нарисовала бы и вереск, и гладь воды под солнцем, и останки сторожевой крепости, одной из многих, попадающихся в этих землях, знававших куда более смутные времена, и лихой изгиб дороги, и карету...
Карету?
Уил приподнялся, опираясь на руку, приставив свободную ладонь к глазам, спасаясь от солнца.
- Джейн, погляди, карета!Нужно остановить их! - они давно наедине отбросили вежливую формальность ради сердечности начинающейся дружбы, и сейчас Уил даже не заметил, с какой легкостью обратился к милому ангелу.
Карета в эти места прибыла вместе с миссис Лестрейндж, супругой полковника - о ее появлении в Глен-Лохе слухи разнеслись быстро, достигнув даже замка Криан и его несчастливого постояльца. Неужели миссис Лестрейндж направилась с визитом к ближайшим соседям, как то диктует лондонская мода?
О, ее наверняка ждал бы неприятный сюрприз.
Вскочив на ноги, не замечая даже, как заныл перелом, Уильям живо замахал руками над головой, привлекая внимание кучера и находящихся в карете. Красные пятна на запятках превратились в мундиры - жена полковника каталась по окрестностям в сопровождении солдат.
- Эй! Э-ге-гей! - закричал Уил что было сил. Ветер раздул широкие рукава его рубахи, будто паруса. - Э-э-эй! Стойте! Стойте!
Никто в замке по-прежнему не препятствует Джейн ухаживать за Уильямом Фицроем, а она и видеть не видит задумчивых взглядов, которые на нее бросают родственники, когда она спешит к раненому англичанину с подносом, или чистой рубашкой, или просто так – осведомиться о его здоровье. Ей кажется, что она испытывает к Уильяму теплые дружеские чувства, и, конечно, именно дружбой он отвечает на ее заботу, а рядом никто не спешит раскрыть глаза мистрис Маккол на очевидное.
Если девушка улыбается, думая о мужчине – это не дружба.
Если мысли о нем занимают ее постоянно, что бы она ни делала – это не дружба.
Может быть, пока еще и не любовь, но и не дружба.
Прогулка с Уильямом стоит затраченных усилий – воздух был свежим, насыщенным запахами трав и листьев. И солнце. Солнце ласково светит, обещая раненому быстрое выздоровление, гладит теплой, материнской ладонью по щеке Джейн, то и дело заглядывающей в лицо Уильяма – не устал ли? Но они мужественно дошли до развалин старой стены, стоявшей здесь, должно быть, еще во времена друидов.
- Отдохни, - просит она Уильяма.
Не вернулась бы лихорадка.
Садится рядом, достает из корзинки нехитрое рукоделье.
Они могут говорить о чем-то, а могут молчать, и молчание их совсем не тяготит, не разделяет. Наоборот. Когда они молчат, Джейн кажется, что они молчат об одном и том же.
Сегодня – думала она, их день пройдет так же. В молчании. В разговорах об Англии. Она не устает спрашивать, а он охотно отвечает на ее вопросы. Но нет, все не так…
Карета гремит рессорами по плохой шотландской дороге, такая изящная, будто сошла с картинки. Джейн в голову бы не пришло ее останавливать – настолько она не принадлежит этому пейзажу, этой жизни. Но, в тревоге за то, что Уильям себя покалечит – ему еще нельзя наступать на больную ногу – поднимается, встает рядом, и тоже машет рукой. Хотя и с меньшим энтузиазмом.
«Видели бы вы здешние дороги до генерала Уэйда!» - за время своего путешествия Элизабет не раз и не два довелось слышать это восклицание. Что же, в окрестностях Глен-Лоха она впрямь сумела ощутить разницу, и уже успела пожалеть о том, что не выбрала более подходящий для здешних мест способ передвижения – пешком или верхами. Главное неудобство этих вариантов заключалось в том, что в сопровождении солдат она чувствовала бы себя преступницей под конвоем – не лучшее настроение, чтобы отправиться в гости.
Миссис Лестрейндж хватило нескольких дней, чтобы окончательно прийти в себя после изматывающей поездки. Поначалу она никак не могла отделаться от ощущения, будто пол под ногами продолжает вздрагивать и покачиваться, как в экипаже на полном ходу, и ощущала эти колебания даже мирно лежа в постели. Когда, наконец, земля снова сделалась незыблемой, Родон возвратился к поискам мятежников, а Элизабет взялась за изучение местных земель и аборигенов, сперва в пределах замка Маккоркодейлов. Довольно скоро она усвоила первую фразу на шотландском, которую воспроизвела бы как «ганиель сассенах», это значило – с тем же успехом можно обращаться к курам, овцам и лошадям.
Можно было с уверенностью предположить, что адъютант Родона, вынужденный, к тому же, сидеть в четырех стенах, тоже страдает от недостатка общения. Оставалась, разумеется, возможность, что Фицрой – человек скучный и ограниченный, а хозяева замка тоже совершенно ганиель сассенах, но ничто не мешало Бесс откланяться в любой момент, если визит не задастся.
В первое мгновение она решила, что возгласы ей послышались, но сразу же вслед за ними один из солдат крикнул Барнсу:
- Эй, кучер! Стой, тпррру! Приехали!
Тот не стал придерживать коней – еще не хватало, чтобы кто попало распоряжался при хозяйке! – но рядовой нетерпеливо постучал по крыше:
- Стой, говорят! Там наш лейтенант! С барышней Маккол вон прогуливается.
Все это звучало многообещающе и интересно, Элизабет немедленно захотелось увидеть шотландскую леди, способную заставить английского мужчину прыгать по горным склонам на одной ноге. А может быть, дело было вовсе не в ее очаровании? У лейтенанта и его спутницы определенно был какой-то резон не допустить, чтобы миссис Лестрейндж проехала мимо. Или они нетерпеливо ожидали кого-то другого?
Прихватив корзинку с гостинцами, она выбралась из кареты и неторопливо направилась в сторону молодых людей, не обращая внимания на солдата, следовавшего на почтительном расстоянии позади.
Здешние пейзажи казались ей величественными и мрачноватыми одновременно – вот, к примеру, изгиб каменной кладки наводил на мысль о выветренном и замшелом хребте древнего чудовища, которое здесь некогда сразили предки Макколов. Светлые фигуры юноши и девушки выглядели на ее фоне легкими, как воздушные змеи, готовые вот-вот сорваться в небеса.
- Доброго дня, - улыбнулась Бесс, оценив пасторальную сценку: видимо, пока дева трудилась над рукодельем, бравый офицер вещал о ратных подвигах.
– Мистрис Маккол, лейтенант Фицрой – мы в некоторой степени заочно знакомы. Я миссис Родон Лестрейндж. Осмелюсь спросить – вы просто дышите свежим воздухом или в замке происходит что-то… непредвиденное?
Они с Джейн махали и махали - Уил только оценил перспективу ковылять через поле, заросшее чертополохом и украшенное обильной россыпью камней, как остался на мест - и в карете, казалось, не обратили на них внимания, но затем экипаж все же остановился, подняв на дороге облако пыли, дверца распахнулась и явила ленты, шляпу и кружево, оказавшиеся миссис Лестрейндж.
Уил, которому тут же стало неудобно за то, что он встречал супругу своего полковника в таком едва ли не домашнем виде, уместном при его добром ангеле, но никак не при настоящей леди, коей, без сомнения, являлась миссис Лестрейндж, поклонился скованно и неуклюже - три года прошло с тех пор, как отряд покинул Эдинбург, углубляясь в сердце Шотландии, совсем лишенное цивилизации.
- Доброго дня, миссис Лестрейндж, - покоренный тем, как легко она вышла из сложной ситуации с тем, что они не были друг другу представлены - не услугами же пехотинца пользоваться в кругу миссис Лестрейндж, лейтенанта Фицроя и племянницы лэрда Маккола - весьма чувствительный к неким условностям Уил замялся, но все же продолжил, не желая еще и эти условности водружать на плечи присоединившейся к ним леди. - Я прошу прощения, что прервал ваш путь - карета здесь...
Он замялся снова, посмотрел перед собой так яростно, как будто видел шотландского мятежника, одного из этих неуловимых дьяволов, так досаждающих Короне в здешних местах, и снова открыл рот:
- Хорошо, что вам выделена охрана, - пехотинец, в красочной позе остановившийся поодаль, очевидно прислушивался, теша свое любопытство, потому что выпрямился еще сильнее, переложил мушкет с одного плеча на другое, устремил взгляд вдаль - только и рисуй его на фоне шотландского пейзажа, отважного солдата Его Величества. - Но здесь может быть опасно путешествовать леди. И... И... Визиты между соседями не приняты.
Больше всего ему - как, должно быть, и всем прочим, за исключением полковника, который, наверное, знал больше о причинах, приведших его жену в эти дикие края - было любопытно, зачем миссис Лестрейндж оставила Англию, но спрашивать о таком в лоб было бы вопиющей бестактностью, как, впрочем, и обсуждать это с другими, кто желал его навестить, поэтому Уил зашел издалека, позволив себе только намек на светские отличия между Лондоном и Нагорьем.
- Меня терпят здесь лишь благодаря авторитету полковника Лестрейнджа и доброте мисс Джейн Маккол, племяннице лэрда этого замка, - добавил Уил в порыве искренней радости от созерцания соотечественницы, не замечая, что именует Джейн согласно английской традиции. - Этими прогулками я надеюсь ускорить свое выздоровление, чтобы вернуться к отряду и нести службу Его Величеству. Мисс Маккол, которой я обязан тем, что уже могу стоять, любезно согласилась сопровождать меня по окрестностям. Миссис Лестрейндж, прошу вас, если это не сильно вас задержит, расскажите - каковы новости в Англии? Правда ли, что Его Величество лично командовал при Деттинге и только лишь благодаря его храбрости англичане вырвали победу, опрокинув французов в реку?
Лицо Уила светилось неподдельной гордостью - он хотел, чтобы и Джейн слышала, как велик, как бесстрашен король Георг Второй.
Отредактировано William Fitzroy (30-12-2018 15:50:53)
Конечно, Ульям прав, говоря, что терпят его только благодаря авторитету полковника, вернее, из страха перед ним, но все же Джейн как-то не по себе. Все верно, места здесь суровые, но все же...
«Англичан сюда не звали», - гремел в Главном зале голос старшего Маккола и ответом ему был довольный рев десятка луженых глоток.
Но она сама англичанка, во всяком случае, на половину. Как в глубине души считала юная мистрис Маккол – на лучшую половину.
- Миссис Лестрейндж, Уилл прав... то есть, я хочу сказать, лейтенант Фицрой прав. Здесь опасные дороги и с людьми происходят несчастья. Не только с англичанами, - торопливо поправилась она, чтобы миссис Лестрейндж не восприняла это как угрозу на свой счет – упаси нас бог.
Джейн опустила голову, старательно разглядывая мох на старых камнях.
Ей не нравилось то, о чем говорили в замке. Не нравилось, что говорили в округе – о том, что пора бы англичанам убраться подобру-поздорову, и что если этого не произойдет, Белая Дама рассерчает, и погибнут они один за другим...
А если с Уиллом тоже что-то случится?
Джен бросила быстрый взгляд на Фицроя, ведущего светскую беседу с красивой леди Лестрейндж, и почувствовала тревогу за него, и что-то, похожее на тоску – она действительно была очень красива, супруга полковника Лестрейнджа. Очень изыскана. Если все англичанки похожи на нее, то Уилл быстро забудет ее, вернувшись домой.
Колыхнулась высокая трава на пригорке. Между сухих кустов прошлогодней травы показалась рыжая лисья мордочка, а затем мелькнул хвост, и лиса убежала – ее напугал запах людей и лошадей, их громкое фырканье.
- Наверное, пора возвращаться? – робко предложила она, запоздало сообразив, что ее долгое отсутствие не понравится Тэрлег, да и всем остальным явно не по вкусу, что она проводит так много времени с англичанами.
Вы здесь » Outlander. Dance of the flame. » Памятное » Светский десант (15 сентября 1743)
